Бульдожья схватка - Страница 83

— Ну, как успехи на ниве безопасности? — спросил Петр, усаживаясь. — Не похоже, чтобы вы были особенно удручены…

— То же и о вас можно сказать, — отозвался Земцов. Приходилось рисковать. Если Земцов в игре — моментально стукнет кому следует о просьбе, которая сейчас последует, а там если и не всполошатся, то неладное почуют обязательно, смекнут что-то, начнут следить, поменяют планы. Однако весь предшествующий опыт Петра говорил за то, что Андропыч ни о чем не подозревает. В такие игры не следует втягивать хороших профессионалов — они-то как раз быстренько сообразят, что вокруг одного-единственного коня Боливара рано или поздно начнется суета с пальбой и поножовщиной…

— Не будем тяпуть кота за хвост, Андропыч, — сказал Петр. — Мне кое-что нужно, причем немедленно. Для вас это пустячок.

— А конкретно, Павел Иванович?

— Два микрофона, потайные «липучки», я их видел в прошлый раз в вашем хозяйстве. С соответствующими приемничками. Радиус приема — не менее пятидесяти метров, а лучше — более. Это первое. Второе. — Петр подошел к окну и указал на противоположную сторону улицы. — Максимум через четверть часа во дворе вон того дома должна стоять машина, не обязательно роскошная, лучше даже, если это будет обычная «Жига», но надежная. Ключи — мне. Выполнить и забыть.

— С первым — проще… — задумчиво сказал Земцов. — А вот второе… Нет, несложнее… Но вы ведь, насколько я ухватываю, сами намерены этой машиной воспользоваться?

— Угадали.

— Интересно, как вы незамеченным покинете здание?

— Придумаю что-нибудь, — сказал Петр. Земцов вскинул на него глаза, кисло усмехнулся:

— Значит, все-таки это были не байки? О вашем личном подземном ходе?

— Андропыч… — поморщился Петр. — Вы же профессионал. Есть вещи, о которых должен знать один. Не более того.

— Это опасно.

— Почему? Никто и предполагать не может. Разве что ваш кабинет набит «клопами».

— Ничего подобного.

— Вот видите, — сказал Петр. — Это не просьба. Это прямой приказ. Который, как известно, не обсуждается. Что до покушений — вы мне поверите, если я скажу, что уверен на сто двадцать процентов: больше этого не повторится?

— Знаете, Павел Иванович, есть два вида уверенности, — сказал Земцов дипломатично. — Когда мы в чем-то свято уверены и когда наша уверенность и есть истина.

— Имеет место быть как раз второе. Земцов недоверчиво спросил:

— Значит, все же развели?

— Развел. Раз и навсегда. Извините, что я вас не вмешивал, но, как показало последующее, именно эта тактика себя и оправдала.

— Павел Иванович, я иногда ломаю голову, отчего не написать в конце концов прошение об отставке…

Действуя сугубо по наитию, Петр сказал:

— Андропыч, а разве я вас никогда не предупреждал, что иные вопросы буду решать исключительно своими силами? В самом деле, не предупреждал? Точно?

— Предупреждали, — сознался Земцов.

— Вот видите… — развел руками Петр.

— Иногда у меня появляется идиотская мысль…

— Что перед вами — другой человек? — подхватил Петр догадливо, улыбаясь так, чтобы шеф службы безопасности сам, без подталкиваний, проникся всей нелепостью этой идеи. — А интересно, откуда бы другой взялся? И кто бы его на мое место пустил?

— Я и сам понимаю, что такие мысли — сущее идиотство, — сознался Земцов с виноватой улыбкой, крайне порадовавшей Петра. — Но вот остается такое дурацкое впечатление…

— Поговорите с психологами, снимут в два счета, — нагло заявил Петр. — Я тут подчитал кое-что… Оказывается, история медицины прямо-таки пестрит случаями самых удивительных трансформаций, происходивших с людьми после хорошего удара по башке. В больнице нечего было делать, и я подолгу болтал с доктором. Был даже случай, когда в одном человеке умещались две личности. Две сугубых индивидуальности, причем ни одна о наличии другой не подозревала. По четным, скажем, числам человек — портной Антуан, а по нечетным — нотариус, а то и вовсе граф…

— Читал и я что-то такое…

— Так вот, доктор мне говорил, что это вовсе не утки, — сказал Петр авторитетно. — Представляете, как вы намаялись бы со мной, прорежься во мне после аварии два этаких вот субъекта?

— Господи спаси…

— Вот именно. Давайте микрофоны и в темпе распорядитесь насчет машины. Вернувшись в кабинет с ключами и парочкой маленьких транзисторов в

кармане — самые обычные приемники, продаются во многих магазинах, — Петр опробовал микрофончики и остался доволен. Велел Жанне вызвать Косарева.

Когда тот пришел, декорации смотрелись безукоризненно: Петр восседал за столом без пиджака, с распущенным узлом галстука, перед ним на подносе стояла бутылка и бокал с остатками коньяка на донышке, и разило от него соответственно.

Блокировав дверной замок, Петр встал из-за стола, слегка пошатываясь, подошел к заму, поймал его за рукав и, не слушая робких возражений, потянул к столу:

— Нет уж, Фомич, или ты вмажешь, или я кровно обижусь…

Он старался не переиграть, соблюдать меру. Фомич, проглотивший спектакль, покорно принял бокал, выпил и уставился с неподдельной тревогой:

— Павел Иванович, что это на вас нашло?

— Расслабиться решил душою, друг мой, — признался Петр. — Как ныне выражается молодое поколение — оттянуться. Подключайтесь, голуба, а? Только чур — телочку сам себе искать будешь, я-то Жанку вызову…

— Вы серьезно?

— Абсолютно! — заявил Петр с пьяной целеустремленностью. — Ты у меня сейчас вмажешь как следует, потом телушек поваляем…