Бульдожья схватка - Страница 48

К оглавлению

48

— Значит, и в том, что касается личной жизни, вы не можете отыскать ничего… намекающего?

— Уж простите, нет.

— Павел Иванович, я произнесу несколько самых заигранных банальностей, но эти самые ба-нальности тем не менее не стали от частого употребления чем-то глупым, неправильным.,. Мы будем искать. И не только мы. Вы — заметный в области человек, начальство, и не только наше, будет вполне искренне стучать кулаком по столу… Но как прикажете работать, если вы упорно отказываетесь дать хоть малейший след?

— Я не вижу никаких следов. Не могу усмотреть.

— Павел Иванович… — с мягкой, дипломатической укоризной поморщилась она. — Мы же взрослые люди. Вы не школьник, да и я не институтка. Такое не случается с бухты-барахты. Сидел себе человек, маялся бездельем и скукой, и вдруг стукнуло ему в голову: что же я, дурак, баклуши бью? А возьму-ка боевой пистолет, поеду да стрельну в бизнесмена… А вот, кстати, какой-то весь из себя прикинутый новый русский из своего роскошного офиса спускается, с него и начнем… Так не бывает, Павел Иванович. У нашего стрелка должен быть повод, причина, цель, мотив. Побуждения, потребность… продолжите дальше список, если угодно. Должны быть основания. Веские и серьезные.

— Вы же сами говорили, что он может оказаться психом.

— Может, — согласилась Даша. — Но опять-таки, почему он начал именно с вас? Почему стрелял именно в вас? Ни с кем другим похожего в последнее время не случалось.

— Простите великодушно, но я был с вами откровенным, — сказал Петр, впервые с намеком глянув на часы. — Рассказал все, что знал, и больше мне рассказать нечего… мне что, нужно где-нибудь расписаться?

— Да, здесь… и здесь. А здесь напишите: «С моих слов записано верно». Прочитайте хорошенько, если вам покажется, что я упустила что-то для вас важное, вы имеете право это вписать…

— Нет, благодарствуйте, — сказал Петр, пробежав три листка, исписанных небрежным почерком человека, каждодневно имеющего дело с заполнением множества бумаг. — Ничего вы не упустили…

Она уложила листки в папку, задернула «молнию», встала и с хорошо разыгранным безразличием произнесла:

— Благодарю вас. Павел Иванович. О любых подвижках я вам тут же сообщу… Выйдя вслед за ней в приемную, Петр обрадовался, увидев рядом с сидевшим

в уголке Земцовым Косарева. Поманил его:

— Фомич, зайди. Андропыч, а ты обожди минутку…

Отведя зама под локоток подальше от двери, Петр шепотом спросил:

— Где он?

— Кто? — невинно глянул Фомич. — А-а, вы имеете в виду… Я вас умоляю, потерпите пару дней, он еще не вернулся из столицы.

— Я боюсь в чем-то напортачить, — признался Петр все тем же шепотом. — Сами видите, какой оборот принимают дела…

— Не беспокоитесь, голубчик, — прошептал лысый прохиндей, глядя, по своему обыкновению, просветленным взором невинного дитяти. — Ничего вы не напортачите, зря волнуетесь. История, согласен, волнительная, но, я вас умоляю, не дергайтесь. Все наладится.

— Кто это, как вы думаете?

— Представления не имею, Павел Иванович. Может, и в самом деле какой-нибудь шизофреник? Их в нынешние вольные времена нельзя, понимаете ли, запереть в больничке, пока они сами не соизволят разрешить. Вот и бродят… Я вам могу сказать одно: он не может быть замешан ни в чем… э-э, дурно пахнущем.

— А как насчет ревнивого мужа или чего-то в том же роде?

— Глупости, — веско сказал Фомич. — Вздор. Я бы знал. Дикое стечение обстоятельств…

— Ладно, — сказал Петр, мрачный, как туча. — Хочу вам верить…

Он распахнул дверь и энергичным шагом вышел в приемную. Земцов вскочил:

— Я только что говорил с генералом… Они поставят людей у офиса и будут присматривать за вашим подъездом. Соответственно я усилил охрану по плану «Броня»…

— Благодарю за службу, — сказал Петр. — Пойдемте-ка взглянем на комнату…

Он умышленно пропустил Земцова вперед — план здания как-то стерся в памяти, Петр уже не представлял, как попасть в плановый отдел.

Выходя через десять минут во внутренний дворик, где стоял его «мерс» и две машины с охраной, Петр мысленно почесывал в затылке. Прямо-таки яростно скреб — каковой процесс, уверяют, способ-ствует интенсивности мышления.

Весь его прошлый опыт категорически восставал против версии о косоруком стрелке, плохо умевшем обращаться с пистолетом. То, что он увидел в плановом отделе, вызывало скорее противоположные мысли.

Три пулевых выбоины располагались в одну линию, на равном расстоянии друг от друга, он, конечно, мог и ошибаться, но больше всего это походило на то, как если бы умелый стрелок в две секунды аккуратно выпустил три пули именно туда, куда намеревался с самого начала. Как рассчитывал, так и влепил. Слишком уж идеальна воображаемая линия, слишком уж регулярны промежутки.

Значит, и в самом деле предупреждение? Но касаемо чего?

Глава третья
НЕЗАВЕРШЕННАЯ ФИЛАНТРОПИЯ

Так уж удачно сложилось, что ни у Пашки, ни у Кати не было привычки уделять поутру время местным новостям. А посему за завтраком телевизор в столовой безмолвствовал, чему Петр был втихомолку рад: чем позже она узнает о веселухе возле фирмы, тем лучше. В вечерние теленово-сти сенсация пока что не попала: и силовички намекали, что приглушат, и Земцов собирался какие-то шаги в этом направлении предпринять. Никто нынче не может держать на коротком поводке всю прессу миллионного города, все телеканалы, в конце концов что-то такое проскочит — но уже сгла-женно, скороговоркой…

48